Друзья, пожалуй, молчать больше нельзя. Это мой родной младший брат, Леня Жегулев. Отмечать его бессмысленно в фб, потому что последние девять месяцев он сидит в тюрьме. И он вполне может получить сейчас реальный срок 10-12 лет. По обвинению в приготовлению к сбыту наркотиков, которых даже не хранил.
Вечером 30 ноября 2016 года Леня подходил к подъезду дома нашей мамы, когда его догнали семеро. Леню отвели к машине, заставили положить руки на капот. Леня помнит, как у оперативника слева тряслись руки, что даже брат поинтересовался — а что так, тот ответил мол — холодно. Также Леня поинтересовался, почему его так долго держат так, в наклонном положении, когда оттопыриваются карманы. На это ему ничего не ответили, кроме того, что надо подождать понятых. Под руки Леню повели домой, попросили открыть дверь, затем спросили, что находится в одном из карманов: “Мелочь и ключи” — уверенно ответил Леня. “Ничего себе мелочь” — сказал оперативник, доставая из кармана пакет с гашишом. “Зачем подкинули? Вы зачем это делаете?” — захрипел изменившимся голосом в шоке Леня.
Наверху в квартире оперативники отвели Леню на кухню и стали бродить по квартире. В какой то момент его позвали в комнату и при нем достали из-за компьютера еще пакет, где было примерно сто грамм гашиша и весы.
Собственно говоря, вот и вся предыстория. После этого были месяцы сидения в СИЗО, продления ареста без каких-либо вообще на это причин — за все это время его допросили всего два раза — на очной ставке с оперативниками и перед судом. Все. Сейчас идет суд, и возможно 11 сентября его приговорят. Так что у нас будет свое 11 сентября.
Нет смысла говорить, что я Леню вырастил с пеленок и до сих пор даже иногда путаю, называя Сеню Леней. Последнее время мы с Леней в основном встречались вчетвером, гуляя с детьми. Я с Сеней, он со своим пятилетним Даней. Последний раз сидели в “Му-Му”, а прошлым летом Леня мне дал свой велик, узнав что в Лондоне у меня сперли мой. До сих пор на нем езжу.
Когда я узнал о задержании, я до конца не мог предположить, что именно происходит и делал все возможное, чтобы Лене помогли профессионалы — адвокаты. И только увидев материалы дела и увидев поведение суда я понял, что об этом должны знать все.
Леня до последнего сомневался, стоит ли мне вмешиваться. Сначала умные люди в камере советовали признаться во всем — даже в том, чего не было. Все равно ничего не докажешь, а так — скидка будет. “Но как я могу признаться в том, чего не было? В том, что наркотики мои, когда они не мои? Как я себе в глаза потом буду смотреть?” — спрашивал меня Леня. Но тогда все же ему хватило смелости говорить то же, что он рассказал и мне — и суду и следствию. Потом, видимо, те же люди советовали избежать публичности, так как это только усугубит дело, судьи и следователи мстительны. Прекрасный повод для того, чтобы тихо получить срок для палки ни за что.
Лене предъявлено обвинение в совершении покушения на преступление, на незаконный сбыт психотропных веществ в крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. То есть якобы он дилер, который не донес до потребителей наркотики. Сначала я думал: раз такое серьезное обвинение — значит, возможно, есть какие-то доказательства. Но перед судом я узнал, что все доказательства, которые есть — это “найденный” у Лени гашиш. Свидетели? Оперативники. Клиенты? Возможные и потенциальные? Нет таких. И оперативники это подтвердили на очной ставке, что никакой информации о том, что Леня сбывал хоть кому-то, или передавал хоть что-то у них нет. Еще на стадии следствия мы с адвокатами хотели следователям помочь — предложили провести экспертизу на предмет отпечатков пальцев на пакете, найденным в квартире у мамы. Проще простого — отпечатки пальцев Лени — это же дополнительное доказательство Лениной вины! Нам в этом отказали. Конечно, потому что Леня этот пакет в жизни в руках не держал.
Хорошо, давайте проверим на полиграфе “дилера” Леню и оперативников. Отказали. “Нет оснований не доверять показаниям свидетелей”. Кстати, о показаниях. Показания свидетелей — оперативников совпадают дословно, даже со знаками препинаниями. На суде же они рассказали интересную информацию о “понятых”. Оказывается, они вместе работают уже давно, и понятые уже были понятыми при других следственных действиях.
Я, как журналист, редко сталкивался с темой наркотиков, а сам их пробовал только однажды — в Амстердаме, когда съел кекс с марихуаной. То, что наказывают за хранение марихуаны и сажают на реальные сроки — это чудовищно. Но еще более чудовищно — когда ради палок, ради отчетности, следователи сажают на сроки, сравнимые по срокам с убийством, невиновных людей, не собирая доказательств и подкидывая наркотики людям, которые их не только не продавали, но даже и не хранили в таких количествах. И пока на свободе те, кто действительно распространяет школьникам наркоту, имеет на этом хороший бизнес, сажают моего брата, по наводкам настоящих дилеров, полностью ломая ему жизнь и жизнь всей нашей семьи.
Я обещаю, что будет открытое письмо и уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой и генеральному прокурору Юрию Чайке. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы об этой истории знали все. Если Леню посадят на 10 лет, а именно это и обещают по этой статье — это просто убийство. Убийство моего брата, здорового, умного, абсолютно несведущего в тюремных делах 30-летнего человека. Ради палки — конвейера сфабрикованных обвинений. Я буду благодарен за любую информационную поддержку и перепосты.
Источник: https://www.facebook.com/zheguleff/posts/10214347064052536